Кто такой слабый? Тот, кто боится и тот, кого бьют. Кто такой сильный? Тот, кто не боится и кого не бьют, потому что страшно. Кто такой свободный? Тот, кто не раб. Кто такой благородный? Тот, кто не бьет слабого.

Вывод: сильные и свободные люди не бьют слабых, а защищают их. Бить слабого – удел слабых.

Мы живем в стране, позиционирующей себя в качестве сильного государства.

В чем сила современной России? В том, чтобы те кто ней живет, уважали ее, за то, что она великая, добрая, щедрая, или в том, чтобы те, кто в ней живет боялись ее за то, что она злобная, жадная, безжалостная?

Как-то получается, что на всех своих исторических этапах государство российское демонстрировало и демонстрирует готовность к битию «униженных и оскорбленных», воспитанию подрастающего поколения в духе страха перед всесильной «костоломной» государственной машиной, оправданию пытателей и палачей собственного народа. Вот и сегодня, такая традиция вполне в духе времени. Ничто не ново под луной. Государства в лице жандармов боялись в Российской Империи, в лице ЧКистов, ГПУшников и КГБэшников – в Советском Союзе, в лице ФСБшников – в современной России. И те, и другие, и третьи всякий раз говорили, о том, что страх во благо, и что он основа уважения к Отечеству, Родине, Державе, и что не было бы их и страха ими порождаемого, страна бы рухнула в одночасье. Вот только, когда приходило время «Ч», выяснялось, что ни жандармский, ни чекистстко-гэпэушно-кэгэбстиский страх не способны сформировать уважение к стране и уберечь ее от распада, поскольку страх способен порождать только страх, а последний, как выясняется не способен быть «национальной скрепой», поскольку может только разобщать и, следовательно, объединить никого не может, ну разве что только пресловутое «жандармско-гбэшное» сообщество денно и нощно тот самый страх продуцирующее. Вот и получается, что, переставая боятся «жандармских и гэбэшных хранителей российского государства» его подданные и граждане, не проникались альтернативным чувством уважения и уж тем более любви к нему. Просто они жили и умирали в России где когда-то родились и выросли, стоически воспринимая свою судьбу – быть российскими/русскими – любящими свою русскую/российскую Родину мать, но почему-то будучи нелюбимыми ею.

Что изменилось сейчас? Практически ничего. До каких пор будет существовать сегодняшняя Россия?  Неизвестно. В советском гимне были слова: «Союз нерушимый республик свободных, сплотила навеки великая Русь». История показала, что вековому союзу «республик свободных» было отпущено всего 70 лет «земной жизни» (1922-1992 гг.). В гимне Российской Федерации, есть похожие слова: «Братских народов союз вековой». Сколько продлится современный российский век, известно только всемогущему Господу, которого собираются включить в текст действующей Конституции России, наверное, всерьез полагая, что это послужит гарантией государственной стабильности и условием продления «века насущного» современных российских властьпридержащих, живущих, по конституции, в светском, отделенном от того самого Господа государстве. Вот уж действительно «ну прям как дети», то же в чудесах не разуверились. Во истину говорится: «Не поминайте Господа всуе». Так нет же, все поминают и поминают…

Президент России В.В. Путин когда-то сказал: «…мы проявили слабость, а слабых бьют».[1] Сказал безусловно правильно, вот только не уточнил, кто слабый, кто бьет и кого бьют. Сегодня государство очень больно бьет слабых, внутри самого себя, бьет безжалостно и бездумно, полагая, наверное, себя вечным, и в силу этого — бесконтрольным и безответственным. Государство бьет молодых, в лице несогласных с ним ребят, которых «дабы другим не повадно было» обвиняют в терроризме, продаже наркотиков, метании пластиковых стаканчиков в росгвардейцев и в других «смертных и околосмертных грехах». Обвиняют не потому, что они эти грехи совершили, это как раз никому не важно, а потому, что хотят воспитать в молодых (и не очень молодых) душах страх – всепроникающий и всепоглощающий, искренне считая, что этот страх необходим во благо отечества, родины, России.

Как говорится – блажен кто верует. Вот только вера в страх — это вера, созданная и ограниченная страхом, а значит – это вера слабого. Мне хочется верить в сильную благородную Россию, которую хочется уважать и где-то в глубине собственной души любить, просто потому, что я в ней родился и вырос, потому что считаю ее своей. Смогу ли я полюбить свою родную страну — Россию, так же как люблю самого себя, своих родителей, свою семью и своих друзей. Не знаю, время покажет. Знаю одно, я живу в России и ненавижу, когда меня в моей России бьют.

[1] См.: Путин: Мы проявили слабость, а слабых бьют //https://lenta.ru/news/2004/09/04/putin/